Когда я добрался до дома, Мэгги уже лежала в постели. Я поцеловал ее, и она проснулась.
— Я там оставила тебе горячую пачку буррито. Плита ведь не работает.
— Прости. Я забыл. Прямо сейчас пойду и починю.
— Да ладно. — Она отвернулась к стене и закуталась в простыню. Я уже решил, что она задремала, но тут она сказала: — Трев!
— Что?
— У меня месячные.
Я сел рядом с ней и стал тихонько массировать ей спину.
— И как ты?
— Ничего. Может, в другой раз. — Она уже проваливалась обратно в сон. — Нужно ведь оставаться оптимистами, верно?
— Верно, малышка. — Я продолжал поглаживать ей спину. — Все верно.
Когда она уснула, я вернулся на кухню. Нашел горячий пакетик буррито, встряхнул его и разорвал, осторожно держа кончиками пальцев, чтобы не обжечься. Откусил кусок и подумал, что буррито по-прежнему классная штука. Потом свалил все книги на кухонный стол и уставился на них, пытаясь решить, с какой начать.
Сквозь открытое окно где-то со стороны парка снова донесся грохот бетонного дождя. Я вгляделся в мерцающую огнями тьму за окном. Недалеко отсюда, глубоко под землей, по-прежнему пыхтели девять помп. Индикаторы на их панелях загорались и гасли, указывая на ошибки, записи техобслуживания прокручивали требования о ремонте, и все они теперь трудились чуть сильнее, после того как шестая помпа вышла из строя. Но они по-прежнему работали. Те, кто их построил, постарались на славу. И если повезет, они будут работать еще долго…
Я взял первую попавшуюся книжку и начал читать.